«Догнать и перегнать» - проблемы развития военного дела в Русском государстве XVII века

Столкновения России с агрессивными западными соседями, которые произошли на исходе Ливонской войны и повторились в эпоху Смуты, стали новым жизненно значимым вызовом для всей государственной системы. Выявились недостатки военной организации, которые в ближайшем будущем могли привести к новым поражениям. Таким образом, можно рассматривать все проблемы развития русского военного дела в семнадцатом столетии как ответ на те вызовы, с которыми столкнулась страна в первую очередь на западном направлении.

Одновременно наличие штата строевых инструкторов и запасов снаряжения запустило процесс модернизации старых «служб». В первую очередь, он коснулся традиционной основы армии – дворян и детей боярских, а также служилых татар и иноземцев. Рядом мер 1630-х — 1640-х гг. в сотнях поместной конницы был внедрен, по сути, рейтарский комплекс вооружения, состоящий из карабина и пистолетов. Эта реформа логичным образом завершилась переводом большей части помещиков в состав полков «нового строя». Кроме того, стрельцы стали постепенно перевооружаться по стандартам солдатской службы, в первую очередь, московские, а затем городовые из западных гарнизонов. Для них этот процесс в целом завершился уже к 1654 году. Активное освоение ратными людьми новых «премудростей» европейской тактики поставило вопрос о создании национального офицерского корпуса. Этот вопрос приобрел острый социальный характер в эпоху волнений конца Смоленской войны и Соляного бунта 1648 г.; неоправданно высокие денежные выплаты иноземным офицерам и местническое бесчестие от подчинения им будили бурное недовольство в среде служилого дворянства. Правительство царя Алексея Михайловича пошло на беспрецедентный шаг даже по европейским меркам: в 1649 г. было создано офицерское строевое училище численностью до 2000 человек; в качестве рейтар полка Исака Фанбуковена эти дворяне пять лет осваивали «премудрости» как конного, так и пешего ратного строя. В 1654 г. в полки было выпущено около 700 русских начальных людей; в дальнейшем производство новых русских офицеров шло либо за счет также прошедших обучение «в рейтарском строе» (до 1653 г.), либо за счет производства урядников из детей боярских и потомственных служилых иноземцев. Создание массовой армии требовало постоянной заботы об источниках ее комплектования. В этом плане вообще вся история вооруженных сил XVII в. (вплоть до условной границы – введения рекрутской повинности в 1705 году) может рассматриваться, как поиск оптимальных путей пополнения вооруженных сил. Сразу отметим, что даточные – ближайший прообраз рекрутов – никак не считались лучшим вариантом, в первую очередь по качеству людского «материала».

На первом месте были служилые люди «по отечеству» и «по прибору» и их родственники. Члены семей «приборных» служилых, а также посадского и прочего тяглого населения составляли условную прослойку «вольных гулящих людей» – не менее предпочтительный контингент для массовых наборов. Прибор же даточных с владений светских и церковных землевладельцев оставался крайней мерой, а служба их чаще всего была временной с весьма ограниченным сроком. Правительство ни в коей мере не желало снижать налогооблагаемую базу, что неизбежно следовало в случае призыва в армию крепостных крестьян. Именно поэтому вплоть до петровских времен они не воспринимались как потенциальная основа массовой армии. Кстати, категория «гулящих людей» на протяжении века законодательно трансформировалась: если в 1654 г. это были большей частью «подсуседники и захребетники» с посадских дворов, то в 1695 – 1700 гг. – уже в основном помещичьи дворовые люди или церковные служки, добровольно пожелавшие поступить на государеву службу. Смутное время характеризовалось еще и глубоким идейным кризисом русского общества. Выход из него был найден в укреплении традиционной идеологии – верности династии, строгом соблюдении православных канонов. Любой намек на самозванчество или «умысел» против царской семьи преследовался и жестоко карался («слово и дело государево»). Строительство новой армии также сопровождалось ломкой привычных сословных структур и повышенным влиянием иноземных обычаев. Это потребовало особых усилий по превращению простой вооруженной массы людей в жизнеспособные и мотивированные к службе, дисциплинированные военные организмы.

Среди отдельных сюжетов данной проблематики можно упомянуть вопросы надежности и верности иностранных военных специалистов и простых наемников, создание национального офицерского корпуса и частей «нового строя» исключительно из русских ратных людей (выборные полки и др.), усиление дисциплинарных карательных мер в действующей армии и развитие системы поощрения за службу рядовых и начальных людей. Освоение новых тактических приемов и перевооружение армии на протяжении столетия проходило этапы точного и качественного копирования добротных европейских образцов, а затем их адаптации к отечественным реалиям. Здесь удивляет скорость, с какой правительство переходило от одного этапа к другому. Так, в Смоленскую войну вступили полки, устроенные по классике второго или третьего этапа Тридцатилетней войны, а уже в 1639 – 1647 гг. происходит решительное переосмысление полученных знаний и опыта. Из всех уже освоенных типов подразделений выбирается драгунский вариант, да еще и приспособленный к конной патрульной службе – что было крайне необходимо на южных границах. После походов 1654 –1656 гг. следует отказ от возрожденных было мушкетерско-пикинерных «баталий» в пользу чисто огнестрельной пехоты, защищенной от вражеской конницы рогатками и бердышами. Артиллерийский осадный парк в 1632 - 1634 и 1654 - 1656 гг. устраивается по новейшим европейским образцам, однако знакомство с фортификациями на восточноевропейском ТВД ведет к отказу от применения стенобитного «наряда» в пользу мортир и гаубиц с большим разнообразием разрывных боеприпасов и прочих пиротехнических средств (вплоть до ракет). Кульминацией этого процесса можно считать юношеское увлечение царя Петра Алексеевича, который видел в подобной артиллерии панацею для взятия вражеских укреплений, а сам себя зачислил в рядовые Бомбардиры целой бомбардирской роты своей будущей лейб-гвардии. Следует отметить, что в таких нововведениях, как переход к кремневым замкам (с конца 1670-х гг.), учреждение гренадерских отрядов, внедрение багинета (предшественник штыка), развитие полковой артиллерии русская военная машина шла в русле общеевропейских тенденций, без сколь нибудь заметного отставания от передовых европейских армий.

Освоение новых способов боя и европейских организационных структур повлекло за собой активное внедрение в частях западного военного церемониала, что достигнет своего апогея уже в петровскую эпоху. К разряду вечных проблем военной истории относится вопрос об эффективном выявлении и выдвижении на командные должности талантливых полководцев и прочих военных чиновников. В первой половине XVII в. даже явные полководческие таланты нередко отступали на второй план по причинам невоенного характера (близость ко Двору или разным придворным партиям, местническое соперничество, доверие ратных людей и др.). Царь Алексей Михайлович последовательно стал выстраивать целую систему различных воеводских назначений, которая позволяла регулярно выдвигать зарекомендовавших себя военачальников на командные посты – и напротив, решительно смещать бездарных. Таких воевод, как кн. С. Р. Пожарский или кн. Ю. Н. Барятинский, несмотря на их изначально невысокий местнический «вес» и стольничий чин, он не стеснялся ставить во главе крупных соединений. Первыми же начальниками воеводских полков новообразованных Белгородского и Новгородского разрядов он поставил не просто знатных, но зарекомендовавших себя в боях молодых полководцев кн. Г. Г. Ромодановского, М. В. Шереметева и пришедшего ему на смену кн. И. А. Хованского. Организация этих постоянно действующих округов (разрядов), а затем появление генеральских должностей для русских начальных людей создает новые социальные «лифты», параллельные традиционной придворной службе; то же самое, несомненно, относится и к службе в полках «нового строя». Кадровая политика Тишайшего в полководческой сфере представляется весьма удачной и продуманной, особенно на фоне его младшего сына – который поначалу выдвигал на ведущие позиции в армии далеко не лучших специалистов. В целом же, семнадцатое столетие в русской военной истории является весьма важным и интересным этапом развития вооруженных сил – этапом перехода от армии централизованного государства к массовой армии европейского типа, с широким спектром проблем, противоречий, успехов и неудач, характерных для большинства армий Западной Европы периода знаменитой «пороховой» или «военной» революции Раннего Нового времени.

Злой Московит Цитируется по: Курбатов О.А. Проблемы развития военного дела в Русском государстве XVII столетия.