14 октября 1943 года в нацистском лагере смeрти Собибор, расположенном на территории Польши, несколько сотен заключённых подняли восстание и вырвались на свободу, можно сказать, из ада.
Во главе восстания стоял советский лейтенант Александр Печерский, попавший в плен ещё в октябре 1941 года под Вязьмой и с тех пор немало поскитавшийся по немецким так называемым "рабочим лагерям".
На счету Печерского была неудачная попытка побега из плена, которая сорвалась и её следствием стала отправка в лагерь для "проштрафившихся" пленников. И вот теперь - Собибор. Место, которое (Печерский это прекрасно осознавал) ему вряд ли удастся покинуть живым. И пусть пока он был признан годным к работе и у него в запасе есть несколько недель, а может быть и месяцев, но итог всё равно будет один: газoвая кaмepа.
Согласиться с таким раскладом советский офицер не пожелал. В Собиборе он познакомился с предводителем подпольной группы, сыном польского раввина Леона Фельдхендлера. Печерский не только вступил в тайную группу заключённых, но и возглавил её в то время как Фельдхендлер стал его заместителем.
Но Фельдхендлер не был готов к столь решительным и, чего греха таить, опасным действиям. Хотя, следует отдать ему должное, несколько ранее он и придумал не менее рискованный план: поджечь лагерь и бежать, воспользовавшись паникой. Однако, после того, как вокруг периметра Собибора немцы установили минные заграждения, от этого плана подпольщикам всё же пришлось отказаться.
Согласно новому плану, разработанному Печерским и Фельдхендлером, заключённые должны были поодиночке расправиться эсэсовцами, а затем, завладев оружием, перебить и лагерную охрану. Благо, что момент 14 октября 1943 года выдался для этого более чем подходящий: комендант Собибора на несколько дней уехал в отпуск.
Восстание началось с того, что всех эсэсовцев под благовидным предлогом по одному начали вызывать в самые разные места. Одного - в сапожную мастерскую, другого - в столярную... Обратно никто из немецких офицеров (а их было то ли 11, то ли 12 человек) так и не вышел.
Однако далее тщательно разработанных план дал сбой: кто-то из лагерной охраны увидел убитого эсэсовца и поднял тревогу так, что о захвате оружия нечего было теперь даже и думать.
Не все заключённые, даже осознавая, что уже следующий день может стать последним в их жизни, отважились на побег. Из 550 человек решились около 300. Из них около 80 погибли при попытке бегства, ещё 170 были схвачены вследствие облавы, устроенной гитлеровцами, а около 90 беглецов были убиты коллаборационистами или же выданы немцам местным населением. Но у этих людей хотя бы был шанс выжить и обрести долгожданную свободу тогда как у тех, кто испугался и остался в лагере, не оказалось даже призрачного шанса на спасение. Всех их в ближайшие дни фашисты попросту ликвидировали как сообщников.
Однако около 50 бывших узников Собибора смогли не только выжить, но и выйти к своим. Среди них был и Александр Печерский. Вместе с восемью своими товарищами он дошёл до Белоруссии, где вступил в партизанский отряд имени Щорса и воевал в качестве подрывника вплоть до освобождения Белоруссии. Воевал успешно, даже успев пустить под откос два вражеских эшелона.
После воссоединения партизан с частями РККА Печерского отправили сначала в фильтрационный лагерь НКВД № 174 в Подольске, а затем в 15-й отдельный штурмовой стрелковый батальон, по сути являющийся разновидностью... штрафбата.
Но командир батальона настолько был впечатлен рассказами Печерского о Собиборе, что вопреки запрету покидать расположение части разрешил тому поехать в Москву, в "Комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников".