Речь Сталина на Октябрьском Пленуме ЦК 1952 года о готовности к предстоящей войне и последовавшее убийство вождя

С 5-го по 14-е октября 1952 года в Москве проходил XIX съезд КПСС, где Сталин выступил коротко, примерно 12 минут, его доклад был посвящён международной обстановке и опубликован в советской прессе.

Вскоре 16 октября открылся Пленум ЦК, который шёл два часа, из них полтора часа выступал Сталин.

Это было его последнее выступление, протокола или стенограммы заседания в архивах нет, вопрос до сих пор остаётся открытым, то ли Сталин велел ничего не фиксировать, то ли подсуетились его соратники и после смерти вождя уничтожили все документы.

Но сложившаяся в то время, а именно 16 октября, международная обстановка позволяет сделать вывод, что о чём-то другом, кроме надвигающейся войны, речь не могла идти.

Обстановка в мире

Советский Союз и США находились в конфронтации, осенью 1952 года отношения настолько обострились, что война в Корее грозила вылиться в глобальное столкновение коммунизма с блоком НАТО.

За год до этого 27 октября 1951 года, в самый разгар войны на Корейском полуострове, в Америке вышел специальный выпуск американского журнала «Collier's» под названием «Образ войны, которой мы не хотели» («Preview of the War We Do Not Want») с подзаголовком «Поражение и оккупация России, 1952-1960».

Журнал был посвящён событиям предстоящей Третьей мировой войны, которая должна была закончиться неизбежной победой «сил добра» (Запад) и столь же неизбежным поражением «сил зла» (Россия). Была чётко обозначена и цель: «Советское правительство должно изменить свои взгляды и политику. Если этого не произойдет, то, несомненно, настанет день, когда это правительство исчезнет с лица Земли. Кремль должен принять решение. И если советские руководители не изменятся, им следует понять, что свободный мир будет бороться. Будет бороться и победит».

14 октября, в день закрытия съезда в Корее началось осеннее наступление войск ООН (операция «Шоудаун»).

Возможно, это было ответом на то, что СССР потребовал от США отозвать своего посла Джорджа Кеннана, который находясь в Германии, заявил, что послы в Советском Союзе находятся в изоляции. Госсекретарь США Дин Ачесон назвал советское заявление «постыдным» и не потребовал извинений за статью в «Правде».

В день открытия Пленума, 16 октября в Корее шли ожесточённые бои, которые впоследствии длились 43 дня.

Речь Сталина на съезде

Выступление Сталина на съезде было очень коротким, и посвящалось международным вопросам, по сути это было обращение к коммунистическим и рабочим партиям о целях, задачах, совместной борьбе против империализма. Закончил Сталин словами:

«Да здравствуют наши братские партии! Пусть живут и здравствуют руководители братских партий! Да здравствует мир между народами! Долой поджигателей войны!»

И рукой сделал так, будто смахнул их со стола.

Пленум ЦК КПСС

17 октября 1952 года «Московская правда» вышла с передовой статьей «Вдохновитель и организатор наших побед» и с коротким информационным сообщением под названием «Избрание Пленумом Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза исполнительных органов ЦК».

Затем следовало собственно сообщение, что: «16 октября 1952 года состоялся Пленум вновь избранного Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза». Далее был опубликован состав Президиума и Секретариата ЦК, и более никакой информации.

Сохранились только некоторые свидетельства участников Пленума и самые полные из них – Леонида Ефремова и Константина Симонова.

Воспоминания Ефремова

Леонид Николаевич Ефремов (1912-2007) в то время был первым секретарем Курского обкома партии, впоследствии он написал книгу мемуаров «Дорогами борьбы и труда», где он вспоминал свою запись речи Сталина.

Выглядела она так: «Итак, мы провели съезд партии. Он прошел хорошо, и многим может показаться, что у нас существует полное единство. Однако у нас нет такого единства. Некоторые выражают несогласие с нашими решениями.

Говорят: для чего мы значительно расширили состав ЦК? Но разве не ясно, что в ЦК потребовалось влить новые силы? Мы, старики, все перемрем, но нужно подумать, кому, в чьи руки вручим эстафету нашего великого дела. <…>

Спрашивают, почему мы освободили от важных постов министров видных партийных и государственных деятелей. Что можно сказать на этот счет? Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других и заменили их новыми работниками. Почему? На каком основании? Работа министра – это мужицкая работа. Она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их место новых, более квалифицированных, инициативных работников. <…>

Что же касается самих видных политических и государственных деятелей, то они так и остаются видными политическими и государственными деятелями. Мы их перевели на работу заместителями председателя Совета Министров. Так что я даже не знаю, сколько у меня теперь заместителей.

Нельзя не коснуться неправильного поведения некоторых видных политических деятелей, если мы говорим о единстве в наших делах. Я имею в виду товарищей Молотова и Микояна.

Молотов – преданный нашему делу человек. Позови, и, не сомневаюсь, он, не колеблясь, отдаст жизнь за партию. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков. Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под «шартрезом» на дипломатическом приеме, дал согласие английскому послу издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Почему? На каком основании потребовалось давать такое согласие? Разве не ясно, что буржуазия – наш классовый враг и распространять буржуазную печать среди советских людей – это, кроме вреда, ничего не принесет. <…>

Теперь о товарище Микояне. Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналога на крестьян. Кто он, наш Анастас Микоян? Что ему тут не ясно?

Мужик – наш должник. С крестьянами у нас крепкий союз. Мы закрепили за колхозами навечно землю. Они должны отдавать положенный долг государству. Поэтому нельзя согласиться с позицией товарища Микояна».

Как видим соратники вождя были подвергнуты публичной порке, но по существу дела.

Воспоминания Симонова

Константин Симонов (1915-1979) описал речь Сталина на Пленуме в своей книге «Глазами человека моего поколения», которая вышла в 1988 году.

В ней он описал всё тоже самое, немного художественно приукрасив:

«В зале стояла страшная тишина. На соседей я не оглядывался, но четырех членов Политбюро, сидевших сзади Сталина за трибуной, с которой он говорил, я видел: у них у всех были окаменевшие, напряженные, неподвижные лица. Они не знали так же, как и мы, где и когда, и на чем остановится Сталин, не шагнет ли он после Молотова, Микояна еще на кого-то. Они не знали, что еще предстоит услышать о других, а может быть, и о себе. Лица Молотова и Микояна были белыми и мертвыми».

А затем, по словам писателя Сталин вдруг попросил освободить его от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС. Всех это шокировало.

Из воспоминаний Симонова:

«Когда зал загудел и закричал, что Сталин должен остаться на посту Генерального секретаря и вести Секретариат ЦК, лицо Маленкова, я хорошо помню это, было лицом человека, которого только что миновала прямая, реальная смертельная опасность, потому что именно он, делавший отчетный доклад на съезде партии и ведший практически большинство заседаний Секретариата ЦК, председательствующий сейчас на этом заседании пленума, именно он в случае другого решения вопроса был естественной кандидатурой на третий пост товарища Сталина, который тот якобы хотел оставить из-за старости и усталости.

И почувствуй Сталин, что там сзади, за его спиной, или впереди, перед его глазами, есть сторонники того, чтобы удовлетворить его просьбу, думаю, первый, кто ответил бы за это головой, был бы Маленков; во что бы это обошлось вообще, трудно себе представить».

Остаётся только предположить, что если бы Пленум принял отставку Сталина, то это спасло бы ему жизнь. Через четыре с половиной месяца, он был отравлен.

Возможность новой войны

Однако, вернёмся к речи Сталина на Пленуме. Те вопросы, которые описали очевидцы могли занять от силы полчаса из речи вождя, а остальное время он уделил международной обстановке, поэтому и была такая засекреченность, без протокола и стенограммы, чтобы не сеять смуту. Сталин продолжил говорить о том, о чём говорил и на съезде, о международной обстановке.

Речь шла о подготовке к Третьей Мировой войне, которая возможно начнётся летом 1953 года и нам придётся ответить на агрессию НАТО и в планах конечно было объединение Кореи и Китая, а затем возможно социалистический переворот в Греции.

На XIX съезде произошло переименование партии в КПСС и Политбюро было переименовано в Президиум ЦК КПСС, состав которого был значительно расширен за счёт молодых активных работников. Но их всех пугала новая война.

Пугало их также и то, что Сталин планировал отодвинуть партию на второй план, поручив ей воспитание кадров, а руководство государством возложить на Верховный Совет СССР.

Так что этой речью на Пленуме Сталин подписал себе смертный приговор.

Также хочется отметить, что после окончания Пленума ЦК и XIX партсъезда в начале ноября 1952 года было принято принципиальное решение о том, что в случае отпуска или болезни товарища Сталина его обязанности по правительству, как председателя Совета министров СССР, будет исполнять Георгий Маленков.

Обязанности по партии, секретаря ЦК – Лаврентий Берия, хотя он тогда, как первый зам. главы правительства курировал атомный проект.

Так в ноябре 1952 года были определены два главных наследника сталинской власти – Берия и Маленков.