Говорящая кошка

Девания в предрассветный час спала кротко и крепко, тишину нарушала лишь песня. Рир кожей чувствовал, как летит она по холмам, путается в травах и золотой листве редких березок, тревожит дремлющих птиц, уставших от звонкого, суетливого лета, и уже не поющих по утрам, как прежде, а обреченно хохлившихся в колючем тумане, зная, что наступили последние деньки. Скоро грянут заморозки, скоро придет зима, а с нею печаль и голод. И не споешь до весны...

Всадники поднялись на холм. Рир оборвал песню и велел замолчать всем.

Хутор Уппеля, где, все-таки этот скользкий аспирант оказался прав, находилось бабье царство — ткацкая мануфактура, лежал в низине, а потому слегка притонул в тумане. С холма был виден просторный двор перед двумя одинаковыми длинными и надежными каменными домами. Древние строения, со времен начала нового мира, а может и старше.

Несмотря на очень ранний час во дворе хутора стояли две крытые телеги без окон, а вокруг суетились крошечные женские фигурки, загружая то ли товар, то ли какие-то станки. Нечто, похожее на огромное колесо вкатили под полог телеги — полог просторный, высокий, раскрашенный ярко, как если бы то была не телега поселян, а обоз бродячего цирка.

— Шесть утра... — тихо сказал Рир, достав из кармана часы Миминора. — Точнее шесть пятнадцать. Куда это они в такую рань?

— Дык на праздник, поди... — сказал Динис. — В Уздок. Сейчас вся округа туда едет...

— Все, кроме студентов... — уточнил Рир. — Нас в этот вертеп не пускают. Самые отбитые тайком бегают.... но официально запрещено.

— И правильно! — хмуро отозвался Левон. — Потом пропавших по окрестностям искать... Волноваться...

— Глядите! — оживился Ванис. — Вон Буба и Жустик у ручья... Значит, парни там...

— А где им еще быть? — хохотнул Рир. — Сидят, поди, на девичнике. И Дамина там. Целая и невредимая...

— Это мы и проверим, — сурово сказал Левон. — Но предлагаю тихо. Я Травинскому доверяю. Но и своему чутью доверяю тоже. Нехорошо все, нечисто... Сами подумайте. Если Эмиль там с Даминой, то почему лошади здесь, а не во дворе? И почему про нас забыли?

— Пьют, вот и забыли... — сказал Рир.

— Эмиль не пьет... — напомнил Динис. — И эти два зачарованных тоже.

— Именно что - зачарованных, — согласился Левон. — Но во всей этой истории больше всего меня напрягает Эрл. Всерьез напрягает. Я в его альтруистические порывы не верю ни на мизинец. Мерзкий он, с двойным дном. И с чего вдруг Ретвимов с ним задружился... Вообще не ясно. Борей нормальный парень, прямой, честный, работящий... А этот... Зеньками своими наглыми гипнотизирует всех... Да на его бледной роже написано, что он замешан в каком-то грязном деле... Может... наш приезд на мануфактуру — просто ловушка для таких лохов, как мы, которые лезут, куда не просят... Может, теперь не только Дамина, но и Эмиль пропал...

— Книжки про пиратов надо меньше читать... — фыркнул Рир. — Житие Гашо Спасибо, все дела.

— Да причем тут книжки? — взвился Левон. — Да я хоть сейчас пойду ворота громить. Только толку? Вон, на мальчишник сходили уже. Если бы не Динис и Ванис, неизвестно еще...

— Ладно... Не ной только... — отмахиваясь от разъяренного Левона, ответил Рир. — Уговорил. Лошадей оставим, разведаем обстановку. Главное, чтобы собаки нас не учуяли.

Парни спустились к ручью, привязали лошадей, уложили Герта отдыхать под ивой, и братья-роанцы вызвались сами сгонять на разведку.

Вернулись они, когда уже Левон с Риром устали грызться и сами приснули на мокрой от росы траве. Роанцы принесли полные пазухи яблок и доложили следующее:

— Телеги выехали за ворота и отправились в сторону Уздока... А собак нет. На дворе тишина, в доме свет не горит. Где парни — неизвестно...

— Может, с ними уехали... — предположил Рир и откусил яблоко.

— Если так, то не по своей воле. — Левон поднялся и отряхнулся, готовый идти на штурм. — Эмиль Бубу не бросит. Боевой товарищ, да и, говорят, купил он его за свои, скопленные со стипендии.

Все посмотрели на мирно дремавшего под ивой Бубу — сильного, немолодого мерина темной масти с белым пятном на морде, побывавшего где-то далеко на юге, на настоящей войне.

Рир снова достал часы, решил, что семь — вполне подходящее время, чтобы ломиться к дамам, и с роанцами и Левоном отправился к воротам ткацкой мануфактуры. Беднягу Герта так и оставили спать под ивой.

Выход братца Рира был великолепен и бессмысленен. В предутренней светлой дымке к воротам ткацкой мануфактуры подъехал белоснежный конь, на котором восседал белоснежный рыцарь с мечом на поясе. Следом за ним — свита на двух лошадках попроще. Рыцарь постучал в ворота. Ему не ответили. Он постучал снова. На третий стук проснулся петух и прокукарекал спросонья что-то матерное и хриплое.

В остальном хутор хранил молчание.

Тогда делегация дружинников вернулась к ручью, оставила лошадей и пешком отправилась искать удобное место для покорения крепости.

Выступы в старом, еще докатаклизменном заборе парни отыскали быстро, и ручейком перетекли во двор, где, конечно, оказались в клумбе с герберами. Потихоньку пересекли хоздвор, оценили дохлых куриц и топор с клеймом, разбудили коз и под возмущенное меканье вышли к колодцу, поглазели на разноцветные ткани, а потом поднялись на крыльцо жилого дома, сплошь заставленное кадками с цветами.

— Стучать? — неуверенно спросил Рир.

— А варианты? — угрюмо ответил Левон. — Как минимум мы теперь точно знаем, что это ткацкая мануфактура.

И Левон постучал сам. Подождал, постучал снова. Тишина была им ответом.

Тогда Рир подергал дверь.

— Закрыто ...

— Ну так пни... — посоветовал Динис.

Рир пнул, не очень сильно и не очень уверенно. Дверь скрипнула, замок выдержал.

— Отойдите, — мрачно велел Левон. — Настоящий мужик сделает.

Он сходил за топором, снес замок со второго удара и выбил дверь сапогом.

Между его ног тут же стрелой метнулась из дома во двор черная кошка.

Парни вошли и оказались в просторном коридоре.

— Хоть ботинки снимай... — проговорил Ванис, глядя на комья земли, оставшиеся от его подошв на безупречно чистом половике.

— Перебьются, — Левон покрепче сжал топор. — Если Дамина пропала по их вине, я не только грязью, кровью тут все залью.

— Воображение у тебя! — повторил Рир фразу, сказанную вчера Левону Эриком. — Это же бабы. Вон, даже на стульях вязанные сидушки с цветочками... Ну скажи, кто тут может обидеть твою Дамину? Зато по твоей милости нас теперь обвинят в мародерстве со взломом... Я тебе говорю — старший Травинский — нервный, вот и накрутил нам мозги...

— Расслабься, командир... — примирительно сказал Динис. — Во-первых никто ничего не берет. Во-вторых, а где по-твоему наши? Пешком в Туон пошли?

— Я сказал, — ледяным тоном прошипел Левон, гневно оборачиваясь на Рира. — Проверим тут все. Тогда уж будем решать — это Травинский нервный или ты дурак...

И он, сжимая топор, что с детства был ему привычнее меча и дубинки, двинулся внутрь дома. Остальные последовали за ним.

Серый утренний свет лился в дочиста выскобеленные паклей окна, показывая незваным гостям помещения ткацкой мануфактуры.

По коридору налево — большая, светлая кухня, ребята туда только заглянули. Миски, плошки, поварешки, ножи — все развешано по стенам и расставлено по полкам, печь выскоблена. Дальше — светлый зал столовой с большим, на двадцать персон столом. Следом по обе стороны — жилые комнаты...

Все, абсолютно все блестело от чистоты, пестрело комнатными цветами, на столе лежала вышитая красными маками накрахмаленная скатерть, на каждом стуле — вязаная салфетка, на каждом подоконнике — фиалки всех оттенков от розового до темно-фиолетового...

И ни души. В конце огромного длинного дома располагалась просторная мастерская. Восемь ткацких станков, на одном из которых осталась незаконченная работа — наполовину собранное конопляное полотно. Здесь же стояли высокие корзины с волокном и пряжей.

— Эти... Ткани, наверное, на продажу повезли... — предположил Динис. — Ни одной готовой не вижу...

— Да хоть бы и ткани... — Левон мрачнел от минуты к минуте. — Мне какое дело? Наши где? Парни? Дамина?

— Вы только гляньте... — сглотнул Ванис, заглядывая в очередную женскую келью с таким избыточным количеством текстильных украшений и домашних цветов, что любому молодому человеку от пятнадцати до двадцати становилось тревожно и хотелось убраться подальше от этого душного места. — Жуть! Эх... Надо было не сюда идти, а телегу догонять...

— Валим обратно... — раздраженно сказал Рир. — Тут никого. Только зря людям дверь сломали. И грязищи нанесли...

— Да погодите вы! — Динис сел на расписанный красными цветками стул, упер руки в колени и серьезно оглядел всех. — Ребзя... Если уедем, уже не вернемся. Вам не кажется, что тут как-то все слишком...

— Что слишком? — спросил Рир.

— Слишком идеально. Как в кабинете у следователя! Ни пылинки.

— А ты что... — поинтересовался Рир. — Бывал в таких... кабинетах?

— У нас в Роане каждый второй там бывал. Но суть не в этом. В любом каземате есть такой кабинет. С цветами и картинками на стенах, а еще в любом каземате есть подвал, где грязь, пот, ссанье, дерьмо и кровища. Где боль, брат... Так что давайте сначала подвал осмотрим.

Он встал, взял со стола масляную лампу, Ванис достал из кармана куртки кресало, зажег фитиль, и роанцы пошли в сторону кухни — искать спуск в подвал. Они знали, что в таких древних строениях он из удобства пользования погребами чаще всего вел из кухни...

Они не ошиблись. Вход был там. Прикрытый плотной шторой, а потому не заметный при беглом осмотре. Штору отодвинули, за ней обнажилась темная лестница вниз. Когда Динис внес лампу под штору, то увидел, что ткань с тыльной стороны испачкана кровью. Он молча показал пятно Левону. Тот провел пальцем. Кровь была свежая. Тогда Левон, уже не стесняясь материться, сунул пятно под нос Риру.

— Смотри, долбоклюй...

Рир побледнел, сжал губы в нитку.

— И что? — не особенно уверенно проговорил он. — Может, это куриная кровь... Видел там, во дворе?

— Мозги у тебя куриные... — в сердцах выпалил Левон. — Идем.

Четверо спустились по лестнице в подвал.

Длинный это был подвал, узкий и зловещий, со множеством закрытых дверей. Слышался приглушенный, далекий звук, похожий на капающую по жестяному подоконнику воду. И больше ничего и никого.

Они молча тыкались в каждую дверь, напряжение сгущалось, как туча, готовая вот-вот грянуть громом и полыхнуть молнией...

Одна дверь поддалась. Открылась, и сильный запах сгоревших свечей ударил дружинникам в носы. Ребята вошли, внесли лампу и встали перед бурой лужей крови, как вкопанные.

— Куриная, говоришь... — прошипел Левон.

— Что это, мля, такое тут было у них... — голос Диниса дрогнул.

Из под-потолка свисали оборванные веревки, под ними был широкий круг оплавленных свечей и кровь, кровь, кровь — где каплями, где маленькими лужицами...

Роанцы прошлись по помещению с лампой. Обнаружили кувшин с остатками крови, а потом кинжал с таким же клеймом на рукояти, какое было на топоре у Левона. Клеймо напоминало ящерицу в короне.

— Знакомое что-то... — присмотрелся Ванис.

— Оставь, где взял... — посоветовал Динис. — Это грязная вещица.

Ванис наклонился, осторожно положил кинжал на пол, а когда выпрямился, в руке у него белела бумажка.

— А это что? — спросил Левон.

— А это, брат, вот тут на полу лежало. Обрывок пропуска в зал артефактов. — Ванис протянул бумажку Левону. — Датирован двадцать вторым сентября — то есть следующим понедельником.

— Это Борея... — прошептал Левон и несколько растерянно оглядел роанцев. — Он... он поменялся со мной дежурством... хотел освободиться на понедельник... ради каких-то книг по механике... Да как же так-то... братцы...

— Они были здесь... — сказал Динис. — Все. Я говорил... Либо их увезли силой, либо...

— Проверим весь подвал до конца, — сглотнув сухую слюну, произнес Левон хрипло. — Все до камня. Гребаные ткачихи... это же... это... ритуальная какая-то херня...

И они двинулись дальше по коридору, звук капель по подоконнику усилился и стал больше похож на ливень...

Эрл промучился всю ночь. Может и задремал, но ненадолго. Едва Борей, который час кряду ломал голову, как бы им отсюда выбраться, не выдержал, положил голову на колени Эрлу и уснул, Эрл принял иттиитское обличье. Так ему было легче переносить холод и неудобство, и так было легче следить за всем, что происходило на хуторе.

Он перебирал перепончатыми пальцами темно-русые волосы Борея и слушал, как бесчувственную Дамину тащат из подвала в дом, как бабы спорят, а Васса командует, слушал, как запрягают в телеги лошадей, как грузят на телеги Дамину, как моют и прибирают в доме и все до единой покидают хутор. И еще кто-то, кого Эрл чувствовал очень неотчетливо, и который отличался от остальных, сначала появился у ворот, потом у дверей дома, а вскоре и вовсе растворился в хозблоке, затерялся чувствами среди животных.

И тут Эрл бросил следить за странным существом. Потому что почуял на территории ткацкой мануфактуры, этого притона придурошных сектанток, своих.

Вот тут он вернулся к человеческому обличью, разбудил Борея, а затем взялся за Эмиля.

Усталый чудо-мальчик спал крепко, он видел во сне нечто такое, что лечило душу, и такое было бы полезно досмотреть до конца. Однако обстоятельства требовали, и Эрл неделикатно потряс Эмиля сначала за плечо, а потом, не дождавшись реакции, похлопал его по щекам. Думал даже зажать ему нос, но Эмиль пошевелился и попытался вытянуться, раздавив несколько десятков яблок.

— Давай, начальник. Просыпайся уже. Даже завидно, как тебя на яблоках-то отключило. Дружки твои по хутору шарят.

— А бабы? — Эмиль сел.

— Баб нет, все уехали.

— И Дамина? Они забрали ее, да?

— А как же. Она у них сегодня королева бала. Уехали. Твои, похоже, ждали, потому что почти сразу вломились в дом, двери снесли. Если у них ума хватит в подвал спуститься, возьму свои слова обратно про бестолковых идиотов.

— Так надо стучать. — Борей бросился к дверям.

— Мы в погребе, забыл? — сказал Эрл. — Они нас не услышат, тут стены каменные.

— Услышат! Стены каменные, а дверь металлом укреплена.

— И что?

— А то, что все это старое... — Борей подцепил отверткой металлическую скобу на двери и принялся ее отдирать. — Металлом по металлу, — объяснил он. Скоба отвалилась и Борей протянул ее Эрлу. — На, стучи, я еще откручу.

Они молотили тяжелыми ржавыми металлическими скобами, выкованными наверное на самой заре новой цивилизации, молотили по таким же металлическим скобам, сбили себе все руки. А потом Эрл бросил свою скобу на пол и сказал:

— Идут. Спускаются... фух...

Эмиль и Борей тоже бросили скобы и просто стали орать:

— Братцы! Мы здесь! Здесь!

— Дамина с вами? — послышался голос Левона.

— Нет, — ответил Эмиль. — С ними...

— Черт. Эм. Ща мы вас вытащим... Отойдите от двери!

И Левон принялся сбивать замок топором. Но замок был новый, и петли на нем тоже. Топор лязгал, Левон матерился. Ничего не получалось.

Тогда Борей предложил сбить укрепляющие дверь скобы с внешней стороны. Он просунул свою верную отвертку в щель под дверью. И ребята принялись за дело. Они возились около часа, а когда металлические укрепления двери были сняты, Левон просто размолотил в деревянной двери дыру, через которую пленники вполне могли протиснуться. Замок при этом так и остался висеть на петлях...

Первое, что сделали Эмиль, Борей и Эрл, когда оказались на свежем воздухе во дворе ткацкой мануфактуры — с облегчением помочились на герберы. На самые красивые, самые ухоженные цветы, до которых только смогли донести свои переполненные мочевые пузыри.

Потом Эмиль рассказал, что тут происходило ночью, обо всем, кроме того, что видел тварь из Подтемья. Он разумно решил не упоминать ее, и Эрл мысленно похвалил чудо-мальчика за сообразительность.

— Теперь они повезли ее в Уздок, — сказал Эмиль друзьям. — И я намерен ехать туда.

— Я с тобой. Разумеется... — от рассказа Эмиля Левон пришел уже не в ярость, но в холодный ужас, лицо его теперь было бледным и каменным, и только щека чуть подергивалась. Ему не терпелось догнать мучителей своей возлюбленной. Но он понимал, что надо дождаться остальных.

— И мы, — хором проговорили братья-роанцы. — Мы тоже с тобой.

— Само собой, — буркнул Рир и поправил слипшуюся от пота светлую челку.

— Только мне сначала надо найти наши мечи, — сказал Эмиль.

— Пожалуй, начальник, ты и без меча хорош, — язвительно улыбнулся Эрл. — Но я тебе помогу. Идем.

Вдвоем они снова отправились в дом.

— Признаюсь, ты меня удивил вчера... — начал Эрл, но Эмиль так посмотрел на него, что тот решил отложить разговор и сказал уже совершенно не по теме: — Мне срочно нужен кофе. И чистое белье.

— Тут у баб наверняка найдется и то, и другое, — не удержался от улыбки Эмиль.

— И эту тему мы тоже не будем развивать, раз уж ты такой сообразительный... — тоже не без улыбки ответил Эрл.

— Не будем. Я думаю отправить вас с Бореем в Туон. Надо доложить проректору и гвардосам тоже. Мы обязаны доложить, что студентку удерживают силой. Ты придумаешь, как сформулировать.

— Само собой...

Они прошли через весь подвал, поднялись на кухню и Эрл замер посередине, оглядываясь.

— Где-то здесь... Куда-то тут они их сунули...

— Вы ищете мечи? — голос прозвучал неожиданно и шел со стороны входа на кухню, ведущего из дома. — Вы для этого двери сломали? Да?

Парни вздрогнули, обернулись, и Эрл отшатнулся к окну, взмахнув руками.

— Святая Неринга! — выдохнул он. — Вот ты кто. Я уже решил, что ты — кошка. А ты... и не кошка вовсе...

В дверном проеме стояла девочка лет восьми-десяти в коротком белом платье и переднике, испачканном кровью. Голова ее была острижена наголо, как и головы всех обитателей мануфактуры. Большие серые глаза смотрели на юношей без страха, а с неподдельным любопытством.

— Я в огороде кур закапывала, — заметив, что высокий гость смотрит на ее передник, объяснила она. — Испачкалась. А мечи ваши вот тут, в кладовке.

Девочка по-хозяйски прошла через кухню, открыла незаметную дверцу в холодной камере под подоконником и вытащила по очереди два меча, и две дубинки. Передала растерявшимся парням.

— Вот. Это ваше. Васса их сюда положила. Наверное, чтобы потом вам отдать. Но сейчас ее нет. Я одна.

— Спасибо... — справившись с удивлением, проговорил Эмиль. — Ты... кто такая? Дочка чья-то?

— Дочка? Может быть. Я не знаю. Я здесь живу. Пока не вырасту и не стану невестой.

— Какой невестой? — Эмиль просто-таки схватился за голову. — Девочка! Ты видела, что тут вчера было?!

— Конечно, видела, — она пожала плечами. — И что? Красному королю каждый год нужна новая невеста. Это всякий знает! — и девочка улыбнулась так искренне и лучезарно, что у Эмиля по спине прошелся холодок ужаса.

— А вы? — она подошла сначала к Эмилю, а потом к Эрлу, с интересом разглядывая обоих. — Вы, значит, мужчины? Самые настоящие?

Эмиль с Эрлом переглянулись. В потрясенном взгляде Эмиля читалось — вот это тоже надо доложить. Кому-то надо. Хотя бы мадам инспектрисе. Дикость... Дремучесть... Кошмар...

— Да, — ответил за обоих Эрл. — Да, крошка, в общем и целом... Мы мужчины. Настоящие.

— Получается, вы отличаетесь от женщин тем, что вам не надо брить головы? У вас так много волос на голове.

— Это ты еще его брата не видела... — ухмыльнулся Эрл, кивнув в сторону Эмиля.

А Эмиль спросил:

— Так ты... за ворота вообще не выходишь? Всегда тут?

— Ага. Всегда тут. Как наша кошка. Она тоже не выходит. Не любит... Ты... — Склонив голову набок, девочка еще раз оглядела Эмиля с головы до ног. — Ты какой-то уж слишком высокий мужчина. — Она перевела взгляд на Эрла, широко улыбнулась и потрогала его кружевные манжеты, сильно пострадавшие после пленения. — Ты мне больше нравишься... Зря сестры говорят, что вы страшные...

Эмиль присел на корточки перед девочкой и спросил:

— Как тебя зовут?

— Вот так лучше, — не переставая улыбаться, девочка провела ладошкой по коротким кудряшкам Эмиля. — Какие они колючие, твои волосы. Меня зовут Вера. А тебя?

— Меня Эмиль. А его...

— Ты еще адрес ей расскажи... — Эрл закатил глаза.

— Сделаем так, — как можно мягче произнес Эмиль. — Постарайся никому про нас не рассказывать. Нет, врать не нужно, но и лишнее говорить не стоит. Раз сестры про мужчин не любят, нечего их зря расстраивать. Нам пора, Вера. Спасибо тебе! Закроешь за нами ворота?

— Хорошо. А вы еще придете?

— Обязательно... — Эмиль поднялся и пристегнул к поясу сначала меч, а потом дубинку. — Я думаю, мы приедем очень скоро...

Семеро дружинников вышли за ворота ткацкой мануфактуры, не прячась и никуда не спеша. Теперь, если кто из хозяек на свою беду решил бы вернуться, каждый, в том числе и Борей, с радостью посносил бы извращенкам их извращенские бошки.

Уже у ручья, пока остальные будили Герта и отвязывали лошадей, Эмиль подошел к Борею.

— У меня к тебе еще одна просьба, — сказал он слегка смущенно. — Как доберетесь до Туона, первым делом зайди, пожалуйста, к Итте. Скажи, где я. Скажи, что со мной все в порядке. Чтобы не волновалась. Я, как вернусь, сразу к ней. Пусть ждет... В общем, ты понял...

— Я понял, — кивнул Борей. — Конечно, зайду. Без проблем. Все скажу.

— Все не надо, — поправил Эмиль. — Все — это слишком. Не стоит ее пугать...

Друзья оседлали отдохнувших лошадей и отправились в обратный путь.

Прохладное утро пустило по небу розовые, нежные облака. Свежесть в полях стояла наивкуснейшая, осенняя, душистая. Но ребята совсем не были склонны любоваться пейзажами. Они миновали развилку дорог на Уппелю и Йоппелю и вскоре распрощались. Жустик повез Борея и Эрла напрямик — в Туон, а остальные продолжили путь по дороге на Уздок. Туда в этот субботний день стремились все судьбы, и тех, кто ждал праздника урожая весь год, и тех, кто вовсе не имел желания туда попасть...

Продолжение следует...

Автор: Итта Элиман

Источник: https://litclubbs.ru/articles/59910-belaja-gildija-2-chast-51.html

Содержание:

Книга 2. Новый порядок капитана Чанова

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

Читайте также: